Здравствуйте, уважаемый Павел! С интересом прочитал Ваше «Наедине с собой». Теперь позвольте поделиться впечатлением. Творческая цель, изложенная в «Эпилоге», вполне достигнута: «…Ваш голос не исчезнет, как ветер во сне…»

А теперь о частностях, сначала, на мой взгляд, не совсем удачных. И, ради Бога, простите за мою въедливость: не ерничая, а пользы ради. Когда читаешь книжку на одном дыхании, невольно отмечаешь «перебор» определений, связанных с сединой. Где-то они действительно оправданы и воспринимаются сердцем и с пониманием, например, «поседевший облик» (14-ая стр.), «поседевшие виски» (30-ая), «Мечты снега седин» (32-ая), «седой холод буден» (36-ая), «Поседевшей судьбы Желтый лист увяданья» (64-ая). Но есть места, которые не вызывают праведных эмоций: «Поседевший взор» (11-ая), «ветер седины» (29-ая), «Седое время заявить Пытается…» (34-ая)…

Не помню по имени, кто из отечественных ученых светил русского языка сетовал в отношении определения «волнительный»: «Нет в русском языке такого слова, но его нам почему-то усиленно навязывают…» Кстати, самый первый человек РФ, наш Президент, тоже не безгрешен: недавно, поздравляя наших олимпийцев и вручая им ордена и подарки, употребил в своем поздравительном спиче именно это определение…У Вас, Павел, в книжке оно употребляется всего три раза, но досадно, что два – в одном стихотворении (19-ая): «голос волнительный» и чуть позже: «в своих чувствах волнительных…», до этого на 17-ой: «волнительных услад».

Вкрались в текст и ошибки-опечатки: «Опаленный судьбою, Взглядом кованной стали…» (36-ая), « в святом обличьи» (44-ая), «Помять о тебе, мама…» (84-ая)

В то же время, любезный Павел, Вы подарили мне немало незатертых, ярких поэтических образов, метафор, доставляющих духовную радость: «…печаль, бросив в душу камень (8-ая стр.)», « Как певца счастливых снов Под названьем скучным – будни, Где понятная без слов Жизнь гремит, как слон в посудной Лавке шумно и смешно…» (22-ая), «касаясь лепестками уст» (25-ая), «Льется музыкой счастья Наших лет разговор» (27-ая), «в торфяном болоте дел» (30-ая), «Нет места для веселья У черта на балу, И горькое похмелье Кряхтит в любом углу» (68-ая), «Черта давно проведена По жизни дьявольской рукою, Зияет пустотой казна, И не найти душе покоя, Пока бушует в ней гроза Потери материнской ласки» (81-ая), «Неважно, что живу так суетно и мелко, Мое шальное сердце Еще секундной стрелкой Выводит круг бессмертья» (96-ая)

А вот этот милый образ «Это Жизни сумасбродства естества» (30-ая) возьму, с Вашего позволения, на вооружение, когда вдруг придется отбиваться от других дотошных читателей (вроде меня) моих «Холостяцких откровений».

Ниже приводимые строки, как мне представляется, вполне заслуживают положить их на музыку и сделать патриотическо-духовный шлягер в духе Игоря Талькова: «Душа, истерзанная болью Земли под плетями тревог, Стремится в небо за судьбою и шепчет – смилуйся, мой Бог, Пошли покой и процветанье Родной сторонке на века, Не дай ее на растерзанье Бездумной силе кулака…» (60-ая). Звучит как истовая молитва, как призыв к нравственному очищению.

Спасибо, Павел!

Здравствуйте, любезный Павел! Вновь пишу отклик. На прекрасную Вашу книгу «Открытое сердце». Поэзия в ней – чарующая, искренняя, сердечная, я бы даже добавил – порой с сердечной болью, когда лирика наполняется социально значимым содержанием…Безусловно, стержневой образ книги ­– Любовь к той единственной и неповторимой, к которой, уверен испытают белую зависть многие представительницы прекрасного пола, познакомившись с Вашими творениями. Главный и похвальный жизни постулат Автора: «С годами теряется многое, Что раньше играло судьбой, но нас, не тревожа итогами, Любовь увлекает собой…» (95-ая стр.); «Всей жизнью я слагаю гимн тебе, любимая моя!» (309-ая).

Немного, Павел, об ошибках, которые здесь, увы, тоже есть, хотя и немного, в основном – два или одно «н» и «и» или «е» на конце слов в предложном падеже. Для примера укажу лишь некоторые места: «путанных лет» (30-ая), «От безверия страдая на некрещенном челе» (80-ая), «в жизни все запутанно и сложно» (152-ая)… Еще что сразу бросается в глаза – редкое, но все-таки нарушение «музыки стиха». То есть читаешь, читаешь на одном дыхании, мысленно переносишься в созданный Автором образ и вдруг… «спотыкаешься», теряешь стихотворную нить. Сейчас для наглядности приведу несколько выдержек: «…Где жизнь по-прежнему чиста, Как детства давнего глаза. Детство, как ты нас, взрослых, раздражаешь Смешливой шумной болтовней…» (181-ая). Мне кажется, было бы мелодичней «убрать нагромождение лишних слов» и последнюю фразу построить так: «Как, детство, взрослых раздражаешь…». Другой пример «стихотворной прозы»: «…И конечно напрасных Ожиданий царя подобрей, Но, глядя с высоты, Дарит Б-г шанс прекрасный Полюбить жизнь сильней.» (240-ая). Еще: « На счастье упали реснички в ладонь, Как два мотылька на открытый огонь, Чтобы еще тесней сблизило нас. И все дела в сторону отошли, Души по-юному вновь обожглись Светом горячих загадочных глаз» (257-ая)…

Меня как сурового прозаика-реалиста до глубины души тронули Ваши строки социальной направленности: не в бровь, а в глаз, причем высокохудожественно, с яркими, сочными образами, метафорами: « Снова глупое время банкует, Ставка – вечность души или мрак, Что бы нам ни твердили с экрана, Воспевая романтику зла, Заживет огорчения рана, и развеется грусти зола» (35-ая). «Нет правды на земле, Тем более в России, Погрязшие во зле Ведут народ Мессии, Клонируя сознанье Единым самомненьем, Чтоб стало высшим званьем Коленопреклоненье…» Здорово!!! Ну прям таки протестный гимн против царящего произвола в России. Кстати, в этой книге, в отличие от «Наедине с собой», немало добротных, сильных вещей, которые просятся на музыку в качестве песен, гимнов. Просто настоятельно прошу Вас, Павел, и рекомендую обратиться к известным Вам композиторам, музыкантам, уверен, их не может не заинтересовать Ваше глубокое творчество. «Нет Бога на Земле, Тем более в России, Когда в одном котле Религий намесили Вожди церквей и сект, Чтоб души на излом, Возглавив сей проект, Попробовать поставить С чертями заодно, Чтоб стал в тумане таять Покой земли родной…» (68-ая). Всеми фибрами души поддерживая Вас, в то же время иронизирую: не опасаетесь, господин Автор, что наши вездесущие клерикалы узреют здесь непростительную «ересь» и отлучат Вас, подобно Льва Николаевича Толстого, от Церкви?!. Кстати, и это уже на полном серьезе, в этом году – столетие со дня кончины великого русского мыслителя-писателя, вот бы и проявили гуманизм и понимание Вожди церквей, православия, вернули бы достойного Сына в лоно Божье, но нет же: амбиции и догмы сильней! Видимо, надо прожить еще не одно столетие, чтобы добиться их милости и покаяния, как у Папы Римского в отношении Галилея… Если мы уж затронули эту деликатную тему, еще, позвольте Павел, спросить: почему Вы в стихах слово Бог употребляете сокращенно – Б-г, только в одном месте (на 234-ой) оно приводится полностью, хотя и с маленькой (это допускается) буквы?..

Тоже очень трогательны стихи, посвященные маме… Я прослушал видеоролик ( в Вашем исполнении?) в «Моем мире» «Обломанная ветка». Скажу честно: слезы на глаза непроизвольно наворачиваются. Пронзительно!..

Предельно точно дана поэтическим языком оценка современности: « Вокруг невежества засилье, Блатные нравы «паханов», Грязь всюду в диком изобильи, Чернит и явь, и прелесть снов… А сердцу не хватает сказки От свежей сладости в устах, Чтобы в бескрайнем море ласки Любимой парус плыл в веках…» (305-ая).

 

Хочу закончить стихотворением замечательного саратовского поэта Павла Федорова, с которым познакомился по Инету (его сайт: www.mpfst.jimdo.com )

В унисон мировому прозаику-философу Достоевскому он призывает своей чудной лирикой:

 

Стремленье к власти

Суетных людей,

Кипенье страсти

Мелочных идей,

Паденье лет

Во мрак последней ночи,

И дробный след

Событий многоточья,

И рабское раздолье

Тупой безумной силы –

Не стоят сотой доли

Одной слезинки милой…